Москва, Раубичи, Канада, драфт НХЛ и возвращение в «Юность». Хоккейный путь Ивана Жигалова

Голкипер Иван Жигалов заставил громко говорить о себе после прошлогоднего драфта НХЛ, когда белоруса забрали последним пиком в «Колорадо». Вратарь оказался единственным из наших, кто приглянулся клубам сильнейшей лиги мира. И вторым белорусским игроком своего амплуа после Алексея Колосова, на кого положили глаз в НХЛ.

Прошлый сезон Иван провел в «Кингстоне» из OHL: сыграл в 45 матчах, отразил 88.9 процентов бросков при коэффициенте надежности 3.59. А летом решил вернуться в Беларусь, подписав контракт с «Юностью».

Hockey.by встретился с Иваном и узнал, почему голкипер в раннем возрасте уехал в Россию, как ему жилось за океаном, и почему он оказался в Betera-Экстралиге.

Первый тренер, Москва

– Мне было лет девять-десять, когда уехал в Россию, – говорит Иван. – В Москве проходил турнир, позвали сыграть за «Крылья Советов». Переговорил со своим главным тренером Павлом Евгеньевичем [Мерзляковым]. Он сказал: «Да, конечно, поезжай». Так и согласился. Стал лучшим голкипером турнира. После чего мне предложили остаться в «Крыльях». К тому моменту мой папа уже переехал в Москву. Вот мы и решили, что все удачно складывается.

Другие клубы тоже высказывали заинтересованность. После одного из просмотров московская «Русь» предложила остаться у них. Готов был дать согласие, но позвонили из ЦСКА и тоже пригласили на просмотр. В итоге решил остаться в армейском клубе, поскольку там были очень хорошие тренеры вратарей и, к тому же, все оплачивалось. На тот момент это был лучший вариант, поэтому всей семьей решили переехать.

– Ты с теплотой вспоминаешь Павла Мерзлякова, хотя достаточно рано уехал из Беларуси.

– Да, очень благодарен ему. До сих пор поддерживаем связь, он меня даже с драфтом поздравлял. Павел Евгеньевич вырастил меня, несмотря на то что не работал с вратарями, а просто был главным тренером по моему возрасту. Он всегда помогал, мотивировал идти вперед, поддерживал и верил.

– Можешь сравнить подходы к подготовке вратарей у нас и в России?

– Сложно сказать, ведь я рано уехал. Но даже тогда чувствовал, что в «Юности» была очень хорошая школа: Алексей Щебланов, Максим Сосик всегда помогали и толкали вперед. Не знаю, как в других белорусских клубах, но вот в «Юности» очень хорошая вратарская школа. Когда приехал в ЦСКА, местные специалисты сказали: сразу видно, что занимался у профессионалов.

– На твоем российском этапе Беларусь как-то фигурировала?

– Когда уезжал в Москву, не думал о возвращении. Но в 18 лет решил поиграть за нашу сборную U18, чтобы появилась практика и возможность съездить на юниорский чемпионат мира.

– В России нередко предлагают нашим парням поменять гражданство в обмен на какие-то бонусы впоследствии. Сталкивался?

– Да, предлагали поменять паспорт, чтобы у меня была возможность сыграть за юниорскую сборную России. Возникли сложности с документами, и я решил остаться с белорусским гражданством. Всегда говорю: что ни делается, все к лучшему. Значит, так нужно было.

– Пока был в России не чувствовал разницы между собой и местными ребятами в плане того, что им тренеры могли уделять больше внимания?

– Я бы не сказал. В СДЮШОРах ко мне всегда хорошо относились, благо попадал в такие места, как ЦСКА и «Динамо». Возможно, на молодежном уровне уже повлиял мой белорусский паспорт, но я на это не сваливаю. Думаю, все зависит от того, какой ты человек, а не от гражданства.

МХЛ, Раубичи, пицца

– Ты все-таки вернулся в Беларусь в сезоне-2020/21. Почему?

– Сказалась пандемия. Планировал уехать в Северную Америку, но из-за того, что пришли ковидные времена, агент посоветовал на год остаться в Беларуси. Тем более за океаном и чемпионаты приостановили, да и в целом было сложно уехать. А в молодежке «Динамо» я получал немного игрового времени, буквально три матча сыграл, поэтому поехал за практикой на родину.

– В «Динамо» объясняли, почему ты практически не играл?

– Скажем так, было очень много моментов, которые я не мог контролировать.

– Как отнесся к идее вернуться в Беларусь?

– Было тяжело уезжать, поскольку восемь лет провел в Москве. Она стала для меня родным домом. Вместе с тем понимал, что иду к мечте и не нужно сдаваться. Да и как такового выбора не было. Оставаться сидеть в запасе просто ради того, чтобы мое имя написали на кубке МХЛ... Не видел в этом смысла.

– В экстралиге «Б» после российского чемпионата было интересно?

– Мне в любом случае интересно. Хотелось поиграть, половить шайбы. Да и я бы не сказал, что была колоссальная разница между МХЛ и экстралигой «Б». Думаю, мне помогло, что в таком возрасте играл против мужиков. Рад, что получил такой опыт.

– После Москвы сильный диссонанс был с Раубичами?

– Поначалу было сложновато, но мне очень сильно повезло, что тепло приняли в команде. Тогда не знал и большей части ребят. Знаком был только с Федей Николаеней и Мирой Михалевым. С остальными пришлось знакомиться в процессе. Также мне достался очень хороший сосед – Егор Сидоров. До сих пор тепло общаемся, поддерживали друг друга на драфтах. И в целом со многими ребятами сейчас созваниваемся. А по поводу Раубичей... кажется, что там нечего делать, но воспоминания остались очень теплые.

– Что вы там творили в свободное от тренировок время?

– Ничего криминального :) Играли в футбол или в настолки, иногда дело чуть ли не до драк доходило. На выходных могли в центр съездить. Еще пиццу в Раубичи заказывали.

– Шифровались, чтобы тренеры не заметили?

– Кстати, нет. Не всегда наедались, а мои соседи – Егор [Сидоров] и Федор [Николаеня] оказались еще и очень привередливыми: то не так, это не эдак. Хорошо, что недалеко от Раубичей была пиццерия, нам еду минут за 15-20 привозили.

«Шербрук», канадская семья, фанаты

– По завершении того сезона ты уехал в Лигу Квебека [QMJHL].

– Я всегда мечтал поехать в Северную Америку. Такой шанс выпал, когда меня выбрали на импорт-драфте. Как итог, уехал в «Шербрук».

– Судя по соцсетям клуба, ты там полюбился.

– Меня очень хорошо, тепло приняли. Единственное – было тяжеловато с языком, потому что все говорят на французском. Также мне повезло с семьей, в которой жил. До сих пор с ними общаюсь, они даже в «Кингстон» ко мне приезжали.

– Как первое время справлялся с французским?

– Сложно. Благо в школе заложили базу английского языка. Правда, мой учитель постоянно говорил, что у меня отвратительное произношение :) Но я вышел из ситуации: с семьей, в которой жил, смотрел много фильмов с субтитрами. Если не понимал какое-то слово, нажимал на паузу, спрашивал, что оно значит. Никогда не стеснялся. Плюс кайфую, когда разговариваю на английском.

– Ты и не стеснялся участвовать в клубных активностях, в том числе на камеру. Не было желания отказаться из-за своего произношения?

– Ни в коем случае. База же была. Только приехал – сразу интервью взяли, уже довольный на английском отвечал. Да и я всегда открыт к медиа, поэтому меня не пугало отсутствие произношения. А любые клубные активности мне приносят только удовольствие.

– Расскажи подробнее о той семье, в которой жил.

– Мужчина – владелец страховой компании, его жена работает там же. У них есть маленькая 12-летняя дочь, которая тоже занимается хоккеем. И две собаки :) Дом был большой, условия очень комфортные. Мне выделили целый этаж, но много времени я там не проводил. Постоянно был с семьей: то телевизор вместе смотрели, то куда-то в город за мороженым выезжали. Так и сблизились, особенно за лето, которое там провел.

– Неловко, когда впервые заходишь в чужой дом, в чужую семью?

– Когда уезжал, вообще об этом не думал. Просто шел за мечтой, прям спал и видел, как туда приезжаю. Поэтому потенциальные бытовые сложности не сильно-то и волновали. Конечно, в первые дни было немного неловко, это нормально. Но я человек открытый, моя семья – тоже, поэтому быстро начали общаться, и все было супер.

– А персональные фанаты в «Шербруке» появились?

– Да, и в «Кингстоне» тоже. Приятно, что даже на играх скандировали имя. Помню, в моменте удивлялся, что это молодежный хоккей, а люди так к нему относятся.

– Фамилию правильно выговаривали?

– Почти, на французский манер говорили: «ЗигалОв».

– Приходилось ли участвовать в командных околохоккейных движухах?

– Было. С Хэллоуина даже фотография есть. Первый раз отмечал этот праздник. Он выпал на матч с «Квебеком», мы победили 5:2, и с командой в хорошем настроении пошли отмечать. Все были в костюмах, моя семья дала мне одежду ковбоя. И вот иду я в этом костюме по городу, ко мне подходит незнакомый мужчина, говорит, что сегодня была хорошая игра. Подумал: «Вау, если люди даже так узнают, то явно очень крутой уровень».

– Получается, город живет хоккеем.

– Абсолютно любой город в Канаде живет хоккеем. Даже в местах, где население 25 000 человек, по полторы-две тысячи на матче бывает стабильно. Самая масштабная встреча, в которой я принимал участие, была в этом году на энхаэловской арене в Оттаве – на ней собралось 18 000 зрителей.

– После экстралиги возвращаться в юношеский хоккей было сложно?

– Там ребята были поинтереснее, побыстрее, у них больше навыков. К тому же маленькая площадка. Но привык быстро. Первые игры вообще провел хорошо, потом был спад, пришлось справляться с ним. Главное, когда много играешь, не задумываться о прошлом матче и идти дальше.

– Какой момент в «Шребруке» был самым теплым?

– Ой, таких очень много. Понятно, первая игра была очень волнительной, ее могу назвать одной из самых запоминающихся. Да и сам матч получился интересный: проигрывали 0:2, но в итоге победили 3:2 в овертайме. Были очень крутые эмоции, в раздевалке ребята признали меня лучшим игроком. То есть тепло приняли, очень приятно.

– Из «Шербрука» было эмоционально тяжело уезжать?

– Самая эмоциональная часть была, когда я оставлял семью. Но понимал, что это шаг вперед, который нужно сделать, чтобы выйти из зоны комфорта.

– Не думал привезти свою канадскую семью в Беларусь?

– Думал, но пока очень сложно с перелетом. Они сами очень хотят приехать.

Драфт, кэмпы, Сидоров

– В прошлом году с тобой случился драфт НХЛ, тебя забрали в последнюю очередь. Насколько тяжелым был тот день?

– Вообще планировался другой сценарий. Но все, что ни делается, к лучшему. Благодарен «Колорадо», что выбрали меня, дали шанс и веру в мечту. Конечно, на самой церемонии нервничал, потел, но не подавал виду. За это время даже в туалет не сходил. Сидел шесть часов, боялся, что меня выберут, а я не на месте. Это была бы неловкая ситуация :)

– Но тебя все не забирали. Были мысли, что драфт мимо?

– Вообще это нормально, что такие мысли проскакивают. Но я все равно верил и надеялся.

– Факт выбора на драфте влияет на уверенность в себе?

– Влияет, но после этого работа только начинается. Следующий шаг – получить контракт, он намного важнее. Но и в такие моменты, как с драфтом, понимаешь, что не зря работал и идешь по верному пути.

– Когда во время кэмпа новичков выходишь на площадку, осознаешь, что это лед НХЛ?

– Да! Особенно первое время было нереальное чувство, когда надел майку клуба НХЛ, еще и со своей фамилией. Особенно чувствовалось во время турнира новичков. Как будто был в видеоигре. Ощущение – на седьмом небе от счастья!

– Потряхивало от волнения?

– Было поначалу. Но как только ступил на лед, понял, что шел к этому моменту. Сразу вспомнил, как в детстве смотрел сейвы НХЛ. В такие моменты испытываешь чувство гордости перед тем мальчишкой.

– Чем отличается кэмп новичков НХЛ от любого другого сбора?

– На обычных сборах ты работаешь над своими скиллами. А кэмп новичков – своего рода смотрины, где нужно показать все, что умеешь.

– Связывался с парнями, которых выбирали в этом году, поддерживал?

– Да, конечно. Много общался с Егором Сидоровым. Очень рад за него. В прошлом году он был рядом со мной, но его не выбрали. И как раз тогда понял, что Егор – очень хороший друг. Он искренне порадовался, когда меня выбрали. Так тоже нужно уметь: разделить радость друга, несмотря на свою неудачу. Поэтому сейчас был искренне рад за него.

– Как поздравлял?

– Я смотрел онлайн церемонии. Егора объявили, потом камера его показала крупным планом, а он не знает, куда идти. Говорю: «Ну все, сразу понятно, это Егор Сидоров. Видно человека из Витебска, который на драфт приехал».

– То есть, прошлогоднего опыта ему не хватило?

– Да, ему действительно не помогло :) Стоял, хотел кому-то звонить, даже комментаторы шутили: «Наверное, в навигаторе забивает, как подойти к столу».

– Летом тебя снова позвали в кэмп «Колорадо». В этот раз чувствовал себя своим парнем?

– Не скажу, чтобы сильно. Но когда зашел в раздевалку, уже понимал, что к чему. Очень приятно, что тренеры и скауты, увидев меня, обрадовались. Начали спрашивать, как дела, что нового. Благодаря этому чувствовал себя своим. Очень рад, что съездил туда.

– Что тренеры сказали по итогам кэмпа?

– Пообещали следить дальше за моим прогрессом. Сказали, что отличный парень, и все будет хорошо, главное – верить в себя. Порекомендовали работать в том же духе.

– Отметили твой прогресс за год?

– В целом да, с точки зрения вратарской техники. И, конечно, подсказали, над чем работать.

OHL, «Кингстон», сейвы

– После драфта в твоей карьере появился «Кингстон». Почему решил сменить клуб?

– С агентом пришли к выводу, что нужно поменять лигу. Мне хотелось прогрессировать. Узнал, что в «Кингстоне» очень хороший тренер вратарей. Плюс он – англоязычный, а в «Шербруке» работал специалист, который говорил на французском, из-за чего порой возникали сложности. «Колорадо» тоже поддержало мое решение сменить лигу.

– QMJHL и OHL сопоставимы по уровню или чувствуется разница? Можно ли сказать, что переход был в прогресс?

– В прогресс – сто процентов. В OHL более интересный хоккей. Были трудности, поскольку у нас была достаточно молодая команда и очень много травм. До дедлайна мы еще на что-то рассчитывали, а после обменяли много ребят. Были слухи, что и меня могут трейдануть, но генеральный менеджер был против, поскольку хотел, чтобы я остался помогать команде.

– В «Кингстоне» у тебя достаточно часто были матчи, где ты выдавал под 40 сейвов. Как выдерживал такую нагрузку?

– Да и по 50 сейвов было :) Опять же, почему мне понравилось в «Кингстоне» больше, чем в «Шербруке». Там в среднем было по 23 броска за матч, а в OHL – 32-33. Благодаря этому у меня появилось больше выдержки к такому количеству сейвов.

– В раздевалке потом не пихал защитникам, что дают тебя расстреливать?

– Скорее старался подсказывать. Да и у нас состав был молодой, плюс травмы. Случались матчи, когда играли в две пары защитников, причем из этих четверых один хоккеист был нападающим, который в своей жизни никогда не играл в обороне.

– Смотрю, ты уже ко всему готов, к тяжелым ситуациям не привыкать.

– Это сто процентов.

– А тебе самому как проще: когда буквально пару бросков за период или когда шквал?

– Пару бросков? Это просто отвратительно. Настоящие ужас и кошмар. Лучше, чтобы было более десяти бросков за период, тогда я буду постоянно в игре. И к такому стилю в «Кингстоне» быстро привык. Всегда нравилось, когда много бросают. От такой игры ловлю кайф.

«Юность», Раубичи, Ровба

– Сейчас тебе предстоит играть на больших площадках, да и бросков может быть не так много, как ты привык. Придется сложно?

– Посмотрим. Думаю, справлюсь. Только недавно стал привыкать к тому, что, например, в Канаде я выбегал из ворот, как только игрок коснется шайбы, а здесь нужно ждать. Не привык к тому, что есть время подумать. Тут говорят крутить головой, смотреть, куда отдать. А там решение нужно принять за секунду.

– Из-за этого тяжелее?

– Нет, просто вопрос привычки.

– Как тебе сила бросков у твоих одноклубников?

– Неплохая.

– У кого самый неудобный?

– Пусть будет Володя Ровба :) Он мастер. Сосед мой в раздевалке. Хороший парень, всегда на юморе, на позитиве. Все правильно.

– Кто в этом году в «Юности» задает атмосферку?

– Вот он и задает :)

– В какой момент предсезонки ты залетел в команду?

– Как раз на горочку. Тяжеловато было, не привык к такой работе, в Америке по-другому проходит подготовка. Но за два-три дня втянулся, и потом стало проще.

– Как проходит адаптация во взрослой команде?

– Поначалу волновался, как встретят. Но команда приняла очень тепло. Познакомился с новыми ребятами. Все пацаны хорошие, с каждым интересно поговорить. Вне зависимости от возраста выстроена хорошая коммуникация. Есть командный дух. Мне очень нравится.

– Когда заезжал в Раубичи, не было ощущения дежавю?

– Было :) Но оттуда только теплые воспоминания, никаких плохих ассоциаций не возникло.

– Сейчас было спокойнее, чем во времена U18?

– Ой да, сейчас и сил ни у кого не было. Приходили и сразу же спать ложились. Ни сил, ни времени уже ни на какие шалости не оставалось. Было тяжело. Но, думаю, тренеры делают правильную работу, нагружая нас. Хотят, чтобы мы были в сезоне сильнее.

– С Дмитрием Леонидовичем [Карпиковым, тренер вратарей «Юности»] нашли общий язык?

– Да, потихоньку общаемся. Он подсказывает, хочет, чтобы я был лучше.

– При каких условиях скажешь, что этот сезон для тебя удался?

– Есть моменты, которые хочется улучшить в своей игре. Если получится, будет хорошо.

Текст: Наталья Федорцова