Кривоносов о минском «Динамо» в 1980-х: Крикунов разрешал тем, кто заканчивал матч с синяками, двинуть тем, кто «беленький»

Один из бывших тренеров минского «Динамо» Иван Кривоносов рассказал об игроках, выступавших за команду в 1980-1990-х годах.

Владимир Крикунов и Иван Кривоносов.

- Вовка [Цыплаков] был ярким: голова, руки золотые. Ноги — аналогично: летал по льду как лань — идеал хоккеиста! При этом маневренность такая, что скоро начали шутить: мол, вы в чужой зоне, главное, Цыпе шайбу точно на крюк дайте, остальное он сделает сам. Раскачает любого защитника и вратаря «отправит в магазин».

Он был ярким, но других пацанов тоже обижать не хочу, у каждого был свой козырь. Антоненко вот в те годы называли Резиной. Скоростенкой-то он никогда не отличался, да и сам это признавал. Но руки — просто волшебные. Подкалывали его: «Антон, ты одним финтом всю высшую лигу обыграл». И это была только доля шутки: многие же из соперников знали его «коронки», но ничего поделать с ними не могли. Защитника чужого на паузе оттянет — и с кистей «привет» вратарю передает. 

Или взять Андрюху Ковалева — вот где боец! Часто после игры заходишь в раздевалку, когда пацаны уже форму сняли, — у Ковалева все тело синее от гематом. Окучивали его в чужой зоне нещадно — терпел, не уступал. Крикунов как-то сказал Черчесу: «Слава, посмотри на партнера. А теперь — на себя. Вопросы есть, беленький?..» Васильевич иногда официально разрешал тем, кто заканчивал матч с синяками, двинуть тем, кто «филонил». И это правильно: почему одни должны пластаться под шайбу, получать под ребра у борта, пока другие «бочком-бочком да на сменку». А Дима Ерастов как капитан имел право отоварить «шлангующего» на скамейке даже по ходу игры.

— Кому-то из тройки Занковец – Расолько – Цыплаков так прилетало?

— Насколько помню, нет, у этих никогда проблем с самоотдачей не возникало. Да на самом деле и другим нечасто: команда у нас тогда была бойцовская — мужики! Недаром у Крикунова такое же прозвище закрепилось еще со времен игровой карьеры. Таких и воспитывал, - вспоминает Иван Кривоносов.