Игроков из структуры «Динамо» развивает тренер, работавший со звездами НХЛ и КХЛ. Познакомились с Дмитрием Астапенко

В начале июля в штаб Константина Кольцова в «Динамо-Молодечно» вошел Дмитрий Астапенко. В хоккейном мире он известен как тренер по катанию. К своим 33 годам успел индивидуально поработать со звездами НХЛ и КХЛ. Сотрудничал со всемирно известными специалистами по развитию игроков – Шоном Скиннером, Максимом Ивановым, Бесой Цинцадзе, у которых многому научился. Дмитрия звали в свои кэмпы Павел Дацюк, Михаил Грабовский, Хельмут де Рааф. Его приглашали заниматься с хоккеистами «Сибири» и минского «Динамо» (с последними специалист работает и прямо сейчас).

Дмитрий – сын известного детского тренера Владислава Астапенко, который вырастил Константина Кольцова в «Юности», там же приложил руку к воспитанию Михаила Грабовского, а позже работал с Евгением Оксентюком в Бресте.

В Молодечно Астапенко-младший отвечает за развитие игроков, катание, работу с защитниками и разбор тактических схем. В интервью Hockey.by Дмитрий рассказал о том, как в 18-летнем возрасте начинал тренерскую карьеру; вспомнил о реакции специалистов старой закалки на индивидуальную работу с братьями Сушко, которые стали затем самыми именитыми воспитанниками брестского хоккея; порассуждал о том, стоит ли переучивать взрослых игроков, и поделился наблюдениями, как 35-летние спортсмены могут улучшать свои качества и исправлять недостатки.

«Отношусь к категории специалистов, которых называют тренерами по развитию»

– После девятого класса я поступил в радиотехнический колледж и решил сосредоточиться на учебе. Почему не получилось стать хоккеистом? Я был защитником, причем не особо габаритным. Это, наверное, тоже подтолкнуло к такому шагу. Тем более, конкурс при поступлении в колледж был большой, по 8 человек на место. И мне после спортивного спецкласса надо было основательно готовиться, заниматься с репетиторами.

Правда, когда окончил колледж, хоккей затянул меня снова, и я решил пойти по стопам отца. Стал помогать ему проводить тренировки и в «Юности», и в СДЮШОР. Постоянно был с ним на летних сборах. Когда отец работал в Польше, я с 12 лет два года вместе с ним там жил. Тренировался со своей командой, а в остальное время ассистировал отцу, показывал ребятам, как выполнять упражнения по катанию или с клюшкой, потому что папа на скорости уже не мог исполнить так, как я. Можно сказать, получал свой первый тренерский опыт, еще будучи юным хоккеистом.

Тренерскую карьеру я начинал в паре со своим отцом. Он славится тем, что умеет ставить работу рук, броски. Для меня же первое, что у детей бросается в глаза – плохое катание. И мне всегда было интересно, как его можно улучшить. Сосредоточился на этом компоненте.

Но сейчас я отношусь скорее к категории специалистов, которых называют тренерами по развитию. Помимо катания, я разбираю игровые моменты хоккеистов, провожу анализ тактических схем.

Понятно, что шел к этому постепенно. У меня первоначально был бонус в сравнении с другими начинающими специалистами. Это мой отец. Он научил меня уделять внимание деталям. Папа очень креативный, постоянно выдумывал всевозможные упражнения. А самое главное, я понял, что надо вкладывать душу в ребят, с которыми ты работаешь. Важно, чтобы тебе было не все равно.

С 2007 года я переехал из Минска в Брест. Там работал сначала как ассистент главного тренера с командой ребят 1996 года рождения, отцу помогал. А потом стал главным тренером у парней 1998-го года. В 2014-м выиграли с ними чемпионство в своем возрасте, ребятам было уже по 16 лет, и многие разъехались по другим городам, перешли в фармы. Я тоже решил поменять клуб. Меня звали в другие места и прежде, но я не хотел уходить, пока своих воспитанников не выпущу.

Считал своей задачей развивать игроков. Некоторые ребята потом в «Шахтер» уехали, кого-то привлекали в юниорскую сборную в Раубичи. Но жизнь такова, что не все идут дальше. Постарался дать им фундамент, база имелась, и ее надо было шлифовать. Причем это было задачей не только тренеров тех команд, куда они затем попали, но и самих игроков. А уж кто в какой степени этим воспользовался… Здесь могут повлиять многие факторы, в том числе и везение. Но тот же Максим Сушко, который, на мой взгляд, сейчас одной ногой в НХЛ, добился нынешних результатов благодаря своему характеру, он буквально горел хоккеем. То же самое могу сказать и про его брата Илью, он сумел заиграть на уровне топ-клуба нашей экстралиги – в «Шахтере», а сейчас попробует проявить себя в «Немане».

«Я – счастливый человек, мне повезло с ребятами и в Беларуси, и в Польше»

– В 2014-м я переехал в Польшу, где отработал пять лет в Falcons club из Торуня. Сначала тренировал команду, составленную из игроков 2001-2002 годов рождения. У них объединяют два возраста, потому что хоккей там непопулярен, детей не хватает. Занятия в хоккейной школе проводились по три раза в неделю. Причем в основном их оплачивали родители. Плюс спонсоры немного помогают. Если есть спецкласс, то вместо уроков физкультуры можно организовывать ледовые занятия. В таких случаях родители арендуют лед, и можно дополнительно тренироваться.

Система соревнований в Польше такова, что на первой стадии проводятся территориальные турниры. В нашем регионе пять соперников были невысокого уровня. Моя команда побеждала их с разницей в 15-20 шайб. А в финале играли против клубов из мест на границе с Чехией и Словакией. И с ними нам уже приходилось тяжело, но четыре раза сумели стать чемпионами. По большому счету, почти весь хоккей в Польше сосредоточен у южных границ.

Я – счастливый человек. Мне повезло как с ребятами 1996 и 1998 годов рождения в Бресте, так и с польскими воспитанниками. В каждой команде у нас было, как в большой семье. Как бы банально это ни звучало, тренер – это педагог, преподаватель. Всех своих пацанов я люблю, со многими до сих пор созваниваемся. И если сейчас попробовать сравнить, ребята какого из моих наборов были сильнее – в Беларуси или Польше, то объективно не могу этого сделать. Но зато могу точно сказать, что в 2014 году, когда перешел на работу в Польше, я сам был уже с другими знаниями, нежели в 2007-м, когда только начал тренировать в Бресте. И обучал польских воспитанников уже по-другому. Но человеческие отношения везде были на 10 баллов. И с родителями тоже очень повезло. Знаю, что сейчас нередки случаи, когда они встревают в тренировочный процесс. У меня никогда такого не было.

«Сегодня у меня уже больше знаний в области развития хоккеистов, чем у отца»

– Когда был тренером детской команды в Польше, меня все чаще и чаще стали приглашать на кэмпы с участием профессиональных игроков. И со временем я перешел на работу старшего тренера в клубе, чтобы не быть привязанным к одной команде. Составлял планы тренировок, программы для юниоров и младших возрастов, проводил занятия, которые мы называли Proskating. Мне помогал Тодд Вудкрофт, мы с ним больше работали именно с тренерами, а с детскими командами Falcons club я занимался уже в качестве помощника. Это позволило чаще ездить на семинары.

Первым тренировочным лагерем, куда меня пригласили, был кэмп Михаила Грабовского в 2012 году. Миша знал мои методики – как я преподаю, как тренирую. Так что это стало отправной точкой в моей дальнейшей карьере. Идея организации летних кэмпов Грабовского была благотворительной. Несколько лет мы помогали ребятам-хоккеистам развиваться, а все вырученные средства направлялись для детей с онкологическими заболеваниями. Эта традиция продолжалось бы и дальше, но у Грабовского начались проблемы со здоровьем, и своим кэмпам должного внимания уделять он уже не мог.

Информации о тренировках по катанию в то время, когда я заинтересовался этим направлением, было немного. Искал книги, в интернете что-то находил. Первые тренировки по индивидуальному развитию хоккеистов, которые я нашел – это диски с видеозаписями занятий Шона Скиннера. Ну и Макс Иванов набирал обороты – российский специалист, который работал в структуре «Питтсбурга». Он меня потом звал в свои лагеря.

С Шоном Скиннером познакомился, когда был в Детройте. Он пригласил меня на тренировку. Вышел на лед – а там сам Игорь Ларионов, он тоже работал в том лагере.

Скиннер произвел на меня большое впечатление еще во время просмотров дисков с видеозаписями его упражнений. Мне нравилось, что он большое внимание уделял именно деталям. Хотя когда его приглашали проводить занятия в России, я слышал отзывы такого плана, что якобы все, что он демонстрирует – старое. Но люди видят только картинку. А есть очень много нюансов, которые они просто не замечают. Для меня наиболее интересным было пообщаться лично, чтобы узнать, почему он какие-то вещи делает именно так, и главное – как их можно применить потом в игре. Кроме того, было интересно узнать его мнение о каких-то моих упражнениях.

Очень нравится приезжать в кэмпы Хельмута де Раафа в Германии. Это знаменитый в прошлом немецкий вратарь, нынче – директор по развитию в академии австрийского клуба «Ред Булл». Нас познакомил Тодд Вудкрофт, который рекомендовал меня, когда в лагерь нужны были специалисты. С тех пор меня приглашают туда каждый год. Там классная атмосфера, очень квалифицированные тренеры. Привлекает больше не финансовый аспект, а общение, получение знаний.

Вообще стараюсь не упускать возможности перенять что-то новое у больших мастеров. Например, в 2017 году Константин Кольцов приглашал в Минск для проведения мастер-класса Бесу Цинцадзе – всемирно известного тренера по катанию, работавшего в структуре «Бостона» и «Питтсбурга». И я в тот лагерь сразу же напросился, чтобы поучиться у этого специалиста.

Конечно же, сегодня у меня уже больше знаний в области развития хоккеистов, чем у отца. Потому что постоянно езжу на кэмпы, семинары. В прошлом сезоне вместе с Константином Кольцовым проходили курсы обучения и в Европе, и в России, поступили в нашу Высшую школу тренеров. Еще раньше побывали с ним на стажировке в «Далласе». Очень много времени уделяли своему развитию. При этом Кольцов эти образовательные поездки раньше меня начал. У него очень много информации. Вместе с тем он до сих пор общается с моим папой и не считает зазорным обращаться к нему за советом.

Дмитрий Астапенко: Кольцов в своей работе пользуется опытом НХЛ

Константин Кольцов всегда соглашался помочь мне в проведении кэмпов в Беларуси, когда сюда приезжали ребята из НХЛ, из СКА, «Ак Барса» и других клубов КХЛ. И Миша Грабовский тоже откликался по возможности.

«Тренеры старой закалки посмеивались, когда много индивидуально работал с игроками»

– За последние пять лет количество кэмпов резко увеличилось и продолжает расти. Но, на мой взгляд, их качество часто оставляет желать лучшего. С развитием социальных сетей информации по упражнениям и тренеров по катанию, броскам, владению клюшкой становится все больше. А вот компетентность этих специалистов порой невысокая. Многие предлагаемые упражнения больше напоминают шоу – красивое катание, которое мало похоже на то, которое бывает в боевой обстановке, в игровых ситуациях.

Меня самого организаторы часто просили сделать шоу. Но ведь жалко времени. В Европу часто зовут на пять-шесть дней. Они говорят: это для родителей, чтобы они ахнули и приехали на следующий год. Получается, для них больше важна картинка, нежели содержание. Такая вот идет тенденция в отношении кэмпов.

Вообще что касается детских тренировочных лагерей, то тут все индивидуально. Кто-то приезжает, потому что папа его заставил. А кому-то это действительно интересно, и он готов черпать знания, чтобы стать лучше. Когда меня приглашают на кэмпы, я работаю с детьми от девяти-десяти лет. С этого возраста ребенок начинает более осознанно воспринимать информацию, связанную с техническими аспектами. До этого они хотят больше играть, а не учиться. В технике катания очень много деталей, и пока ребенку будешь их объяснять, он устанет. Будет улавливать только 5-10%. Тренер должен это учитывать. Я, например, с детьми не работаю сразу над всеми моментами. Сначала выделяю основные, на которых и делаю акцент. До девяти-десяти лет главное – больше кататься, а уже с этого возраста можно целенаправленно начинать работать над исправлением.

Возьмем Максима и Илью Сушко. Это мои воспитанники. Через полтора года тренировок они обгоняли многих детей, которые до этого занимались хоккеем по пять лет. Потому что ребенок может исправить свои ошибки только тогда, когда осознает их. С братьями Сушко я много индивидуально работал. Так же, как и с Витей Бовбелем, Владимиром Тюшкевичем. Хотя тренеры старой закалки над этим где-то и посмеивались. Но это важно, особенно в пубертатный период, когда молодые игроки резко прибавляют в росте. И если ты упустишь этот отрезок, катание меняется в худшую сторону. Мышцы становятся длиннее, посадка – выше. В это время необходимо постоянно тренироваться, чтобы сохранить координированность. Надо не сбавлять оборотов. Причем важно понимать, что без специальных физических упражнений на земле не добиться максимальных результатов на льду. За счет хорошей техники игрок будет затрачивать меньше сил, а значит, сможет поддерживать более высокий темп на протяжении всего матча.

И в то же время этот период, когда юный хоккеист резко прибавляет в росте, очень опасный. Здесь главное – не перегрузить спортсмена, давать правильные упражнения, чтобы не повредить позвоночник и кости.

Если есть возможность, очень полезно снимать ледовые тренировки на видео, чтобы игрок посмотрел на себя со стороны. Самому спортсмену может казаться, что он все делает правильно, как и прежде, но когда увидит запись, то поймет, что на самом деле это не так. Так я и работаю.

«Улучшать свои качества и исправлять недостатки можно в любом возрасте»

– Когда не хватало специалистов по катанию, многие хоккеисты занимались с тренерами по фигурному катанию. Но в хоккее специфика все же другая. Фигуристы очень здорово дают катание на внешнем и внутреннем ребре, но другие элементы лучше отрабатывать с хоккейным специалистом. Например, толчки у фигуристов отличаются. Мы ведь должны постоянно находиться в хоккейной посадке, быть готовыми к маневрам.

Знаю, что сейчас в некоторых школах привлекают специалистов по катанию. Меня, например, недавно приглашали в Брест, поделиться опытом с тренерами. В нашем детстве были прекрасные специалисты, но, объективно, у них не было столько возможностей и информации, которую без проблем можно отыскать сейчас. И пристального внимания катанию в те времена не уделяли.

Различия в работе с детьми и взрослыми игроками в том, что ребенок, в отличие от профессионала, никогда с тобой не спорит, не высказывает свое мнение по поводу упражнений. Что ему показал, то он и выполняет. Профессионалам не нужно красиво кататься, им нужен результат, который поможет им в игре. Это самое основное. Ты можешь показывать шоу, исполнять классные элементы. Они смотрятся эффектно, на трибунах родители реагируют: «Вау!» Но часто в матче они не нужны. Да, какие-то упражнения можно применять на разминке. Но работать над ними, развивать, на мой взгляд, не нужно.

Я никогда не переучиваю взрослых игроков, а даю им рекомендации по поводу того, как можно улучшить навыки. Потому что все очень индивидуально. Например, у кого-то были травмы, у кого-то – высокая посадка. Если сейчас самые быстрые игроки в мире – Мэтью Барзал или Коннор Макдэвид, то это не значит, что каждый хоккеист должен кататься так, как они. У каждого свои особенности катания. Я могу сказать игроку, что он должен низко сидеть. Но в экстремальной ситуации, в игровом моменте, он все равно выпрямится. Однако я могу подобрать специальные упражнения, которые будут развивать игрока и помогут ему из его положения сделать какой-то элемент или маневр быстрее.

Я не назову общие критерии, по которым можно было бы делать вывод, что игрок плохо катается. Могу выделить какие-то элементы, над которыми ему надо поработать. К каждому нужен персональный подход, в зависимости от антропометрических данных, особенностей строения его тела и так далее. Исходя из этого и следует строить работу. Если хоккеист прочувствует отличия между моими требованиями и между теми движениями, которые заложены у него в мышечной памяти, то сможет прогрессировать и улучшать свои навыки. Надо добиться того, чтобы он не просто перенес центр тяжести, повернул голову, плечи, а ощутил, что это помогло ему выполнить тот или иной маневр.

Как отношусь к мнению заокеанских экспертов, которые говорят о «сгорбленной посадке» Евгения Оксентюка? Я ведь уже говорил, что посадка у каждого хоккеиста индивидуальная. Не стоит всех подгонять под одну гребенку. Конечно же, Оксентюку надо улучшать катание, но развивать эти качества необходимо каждому игроку. А критика пусть его только стимулирует. Пусть Женька разозлится, и будет еще больше над этими аспектами работать. И у него получится! Отмечу, что мой отец в Бресте Оксентюка ведь тоже тренировал. Он не загонял его в какие-то рамки, и это помогло игроку раскрыться.

И еще. Если хоккеисту явно некомфортно, мы не заостряем внимание на этих элементах и переходим к другим. К примеру, во время занятия с одним из хоккеистов топ-класса из НХЛ предложил поработать над «корабликами». В итоге игрок подъехал ко мне и сказал, что этот элемент ему не нужен, потому что в играх «кораблики» он не использует вообще. Говорю: «Хорошо, давай тогда «улитки» делать». И работаем над «улитками». Хотя есть элементы, над исправлением которых в любом случае будем работать, над теми же виражами, к примеру. Плюс обязательно делаем видеоанализ.

Я не люблю просто критиковать игроков, надо искать позитив. Когда человек катается, он должен кайфовать, это мое мнение.

Очень много хоккеистов уровня НХЛ, таких как Никита Кучеров, Павел Дацюк, Александр Радулов, не славятся идеальным катанием, но с лихвой компенсируют это за счет фантастического игрового мышления, работы рук и точности бросков.

При этом улучшать свои качества и исправлять недостатки можно в любом возрасте. Например, Сергей Коньков до 35 лет никогда спин-о-раму не делал, хотя к тому возрасту выиграл уже два Кубка Гагарина. Но, приехав в наш кэмп, он сумел улучшить катание и в такие годы!

Не каждый профессионал, даже имея в своей коллекции Кубки Гагарина, готов совершенствоваться или что-то менять. А вот некоторые возрастные игроки, наоборот, продолжают развиваться и работать над собой.

Например, у Грабовского была классическая североамериканская посадка, низкая. И он каждое лето работал над катанием, будучи уже игроком НХЛ. Приглашал меня, канадских специалистов в Минск, чтобы они помогали ему и другим ребятам.

Если взять Кольцова, то у него было мощное катание. Он и сам такой мощный. В квартиру в доме никогда не поднимался в лифте, только по ступенькам. Добился результатов в хоккее за счет работоспособности и характера. К Косте в углах никто не хотел подъезжать, он скорее ногу отгрызет кому-нибудь, чем шайбу отдаст. Такой жесткий, суровый :)

Еще один вывод, который я для себя сделал – самое большое влияние на мое развитие как тренера оказала обратная связь с профессиональными игроками. Вследствие этого общения со временем я могу поменять какое-то движение в своем упражнении, даже если я использовал его несколько лет.

Текст: Сергей Вишневский

Фото: «Динамо-Молодечно», инстаграм Дмитрия Астапенко