NHL.BY Событие 04 июня 2020

«Черный ястреб» Andrievski. Путь белоруса к первому матчу в НХЛ

Многолетний капитан нашей сборной показал, что невозможное где-то рядом. История, в которой не обошлось без Майка Кинэна и Крэйга Вудкрофта.

Мы продолжаем рассказывать о самых ярких моментах с участием хоккеистов из нашей страны в НХЛ. Сегодня возвращаемся почти на 28 лет назад – в декабре 1992 года Александр Андриевский дебютировал в составе «Чикаго» в матче против «Детройта», став первым белорусом, который сыграл в сильнейшей лиге мира.

«Самолет мечты»

Еще в конце «восьмидесятых» переезд в Америку казался фантастикой и, несмотря на разительные перемены, подобный эффект держался продолжительный срок. Но после распада «нерушимого» уже не нужно было разыгрывать околошпионские комбинации, как это сделал первый советский хоккеист в НХЛ Виктор Нечаев. Не нужно было обязательно стареть или становиться дезертиром.

На драфте-91 в первом раунде был выбран игрок из СССР, Алексей Ковалев, чего доселе не случалось. На следующей ярмарке их было уже семь: шесть россиян и литовец Каспарайтис, который долгое время представлял на международном уровне Россию. Америка была готова принять самых талантливых игроков развалившейся страны.

Сентябрь 1992 года. В одном самолете вместе летят покорять Новый Свет три белорусских хоккеиста разного возраста и с непохожими судьбами.

Тридцатилетний Михаил Захаров, казалось, уже завязал с хоккеем. После сезона-1990/91, частично проведенного в Польше, он на некоторое время исчез из поля зрения. Потом нынешний тренер сборной Беларуси рассказал «Прессболу», что занимался бизнесом, который «позволял жить безбедно», но душа требовала вернуться в любимый спорт. Годичный перерыв в выступлениях, видимо, помог лучшему хоккеисту страны-1990 перезарядиться и провести еще четыре сезона в Северной Америке.

Михаил Захаров (слева)

Владимиру Цыплакову весной исполнилось 23 года. Он почувствовал, что время ускользает, и начал новые поиски себя. Цыплаков не без труда вырвался из минского «Динамо» и попытался переписать собственную историю, посчитав, что все же достоин большего, чем клуб из нижней части таблицы чемпионата ~~СССР~~ СНГ.

– Извини, уже не кажусь себе нескромным. Пойми, я начинал не хуже Федорова, Могильного, Буре и вместе с ними стал чемпионом мира среди молодежи. И вот теперь нам всем по 23. Где я – а где они? Годы бегут стремительно, – откровенно рассказывал Владимиру Бережкову о своих чувствах перед отлетом один из лучших форвардов в истории сборной.

Карьера Александра Андриевского, который был старше Цыплакова менее чем на год, развивалась позитивнее, чем у бывшего товарища по команде. По его собственному признанию, у Александра затянулся переход во взрослый хоккей. Габаритному форварду многое тяжело давалось, но все «пришло через работу». В сезоне-1989/90 он, наконец, выстрелил 28 (16+12) очками в 47 матчах в составе минчан и получил приглашение в московское «Динамо», где стал дважды чемпионом страны.

Из клуба Владимира Юрзинова тогда довольно свободно уезжали в Америку, и Александру не чинили препятствий. Имея за плечами восемь сезонов советского чемпионата, Андриевский собирался сделать следующий шаг. Позитива добавляло то, что в НХЛ сходу заиграл бывший партнер Андриевского по звену в «Динамо» – Андрей Ломакин, который набрал 30 (14+16) очков в 57 матчах за «Филадельфию» в сезоне-1991/92.

Из этой троицы только Александр был задрафтован – в 10 раунде под 220 номером в 1991 году его выбрал «Чикаго». В лагерь «ястребов» он и направлялся.

Такой вот «самолет мечты».

Фарм «ястребов» и центрфорвард Крейг Вудкрофт

Андриевский рассчитывал на то, что будет играть в «Чикаго». Как он позже рассказывал, узнал от Владислава Третьяка в том, что Майк Кинэн в нем заинтересован.

Даже если так и было, то уже в начале сезона «железный Майк» из клуба ушел. Еще летом на посту главного тренера его сменил 34-летний Дэррил Саттер, а в ноябре 1992 года Кинэн лишился и должности генерального менеджера «ястребов».

Также Александр рассказывал впоследствии о проблемах при заключении контракта с «Чикаго», которые помешали ему. Мол, «ястребы» не смогли сразу договориться с московским «Динамо» о размере компенсации. Но это не помешало им в ходе тренировочного лагеря отправить белоруса в фарм из Интернациональной хоккейной лиги – «Индианаполис Айс».

В команде сразу признали его талант, в общем-то, даже удивились техничности хоккеиста с такими габаритами.

– Он типичный европеец. Он очень хорошо контролирует шайбу и хорошо катается, – так отзывался об Андриевском лучший бомбардир «Айс» Шон Уильямс перед началом сезона.

– Его выбрали в десятом раунде, но когда я впервые увидел его на льду, подумал, что в первом, – хвалил Андриевского защитник Джефф Сиркка, сосед белоруса по комнате во время кэмпа «Чикаго», которого также отправили в фарм.

Но при этом сразу проявилась и разница в подходах. Совершенно другой мир, совершенно другой хоккей. В газетных статьях тех лет упоминались вещи, которые повторялись почти тридцать лет и уже набили оскомину. Присутствовал типичный набор штампов, относящихся к выходцам из бывшего СССР: плохо играет в обороне, не умеет вести силовую борьбу, не хватает дисциплины.

Главный тренер «Индианаполиса» Джон Маркс почти сразу заявил о том, что Андриевский не играет с необходимой интенсивностью.

– Из того, что я заметил, он немного ленив в защите. Ему нужно время, чтобы вернуться в оборону. В атаку он словно летит с горы, а обратно – карабкается на нее, – критиковал Маркс нашего форварда.

Человека с такой фамилией вряд ли вообще хотелось слушать хоккеисту, который переехал из страны одержавшего пиррову победу коммунизма. При этом коуч «Индианаполиса» не забыл упомянуть позитивные черты в игре Андриевского и хотя бы попытался понять корень всех бед, не вешая сразу ярлыки.

– Я понимаю, что в России тройки составляют из плеймейкера, снайпера и форварда оборонительного плана, поэтому два нападающих могут заниматься своим делом. Но Александр должен лучше работать без шайбы и понять, что все пять человек на льду должны выполнять свою задачу в защите, – проявил глубинные познания в советском хоккее Маркс.

Еще одна проблема – языковой барьер. Андриевскому предоставили репетитора, Кристиана Гецевича, который не знал русского языка. Он помогал чешским хоккеистам из системы «Чикаго» и хвалился тем, что научил английской матерщине Доминика Гашека. Но теперь в фарме появился первый «русский», которому в таких условиях трудно было быстро выучить язык. Приходил на помощь старый добрый язык жестов.

Помогло и то, что был в команде еще один русскоязычный хоккеист – Сергей Кривокрасов, которого «ястребы» выбрали в первом раунде драфта и отправили в фарм дозревать. Андриевский в начале сезона часто играл с ним в тройке, менялись лишь центры.

Белорус отлично начал и набрал 8 (5+3) очков в первых 9 играх, но в ноябре получил травму, перелом руки, из-за которой выбыл на месяц и пропустил 12 поединков.

После возвращения он продолжил показывать отличную результативность. В декабре Маркс попробовал использовать в центре с Андриевским и Кривокрасовым 23-летнего вингера Крэйга Вудкрофта, и у них хорошо получалось.

– Играть с Александром и Сергеем восхитительно. Наше звено получилось очень скоростным. Если мы будем хорошо играть в защите, то у нас все будет в порядке, – дипломатично отмечал канадец.

К концу месяца показатели Андриевского и вовсе перевалили за отметку «очко за матч». В субботу 26 декабря 1992 года белорус играл против «Кливленда». Не забросил, не отдал и получил большой штраф в конце второго периода.

Первый «белорусский» матч в НХЛ

А в воскресенье 27 декабря Александр провел первый матч в составе «Чикаго».

Прошлогодний финалист Кубка Стэнли принимал на своей площадке принципиального соперника из «оригинальной шестерки», «Детройт». Схватка лидеров дивизиона Норриса завершилась победой гостей со счетом 4:0. Воспитанник «Юности» Сергей Федоров отличился голом и передачей.

Ранее Андриевский уже играл против команд НХЛ и даже забрасывал. В Суперсерии заокеанских клубов и чемпионата СССР в январе 1991 года он отличился в составе московского «Динамо» в матче против «Вашингтона» и отдал голевую передачу Ломакину в поединке с «Питтсбургом». Эти встречи дали уверенность многим хоккеистам в том, что они способны заиграть в Северной Америке.

Но здесь совершенно другие обстоятельства. Белорусский вингер в свитере «ястребов» под номером «56» стал первым представителем нашей страны, который вышел на лед в официальном матче сильнейшей лиги мира.

К сожалению, пересмотреть эту встречу пока нет возможности. Нули в протоколе во всех категориях и упоминания о том, что Андриевский провел лишь несколько смен, позволяют предположить, что ничего знаменательного в тот день не произошло.

– Первый блин вышел комом, толком показать ничего не удалось, – коротко рассказывал о матче сам Александр.

В понедельник 28 декабря в газете Chicago Tribune появился отчет о матче, в котором нашлось пару строк и о дебюте белоруса.

– Вызванный из минорной лиги Александр Андриевский вряд ли будет выделять дебютный матч в НХЛ в своем памятном альбоме. Но правый крайний нападающий наверняка получит больше одного шанса, учитывая, что с ростом 6 футов 5 дюймов [196 сантиметров] он выглядит мощно, – писал журналист Майк Кили.

Только раздача следующих шансов была отложена на потом. Совсем на потом. В день выхода газеты Андриевский уже находился в расположении «Индианаполиса».

Бремя адаптации

Уже во вторник, 29 декабря, он играл в составе «Айс» против «Каламазу». По ходу сезона показатели Александра начали ухудшаться. В 21 игре на старте сезона у него было идентичное количество очков. В следующих 26 матчах Андриевский заработал 19 баллов. В последних 19 поединках регулярного чемпионата Александр набрал всего 10 очков. Изменился на отрицательный и его показатель полезности.

Ближе к концу сезона Маркса на посту главного тренера «Индианаполиса» сменил еще один Саттер – родной брат коуча «Чикаго» 33-летний Дуэйн. Это был его первый подобный пост во взрослом хоккее. Судя по всему, этому Саттеру была не совсем по нраву игра Андриевского, и он спускал белоруса в низшие звенья. В конце сезона Александр получил еще и травму колена.

Кстати, в заключительной части чемпионата к Андриевскому в «Индианаполисе» присоединился еще один пассажир «самолета мечты» – Владимир Цыплаков, рано освободившийся в Колониальной лиге. Вместе они завершили сезон поражением в первом раунде плей-офф.

Мы до сих пор отмечаем, что адаптация за океаном может занять продолжительный период. Языковой барьер и культурные особенности мешают многим достичь необходимого для дальнейшего развития уровня комфорта. До сих пор остаются различия в подготовке хоккеистов и философии игры. Если и сейчас, несмотря на накопленный опыт пары-тройки поколений «покорителей» НХЛ из постсоветского пространства, многие не выдерживают и возвращаются домой, то что уж говорить о том, что происходило в начале «девяностых».

В подводке к интервью «Прессбола» летом 1993 года Андриевского характеризуют с помощью эпитетов «добродушный» и «улыбчивый».

В материале The Indianapolis Star из сентября того же года Александра называют «shadowy man» – неясный, «мутный» человек. Из эпитетов «shy» и «quiet» – скромный и тихий. Отмечая прогресс в английском языке и высказанную Андриевским любовь к Индианаполису, автор предполагает, что он очень хочет домой в Минск из «Бьелораши». Также на полном серьезе сообщается, что хоть по документам белорусу 25 лет, но некоторые считают, что он старше (видимо, смущала прическа).

А отдельные личности, по словам журналиста, и вовсе предполагают, что «в прошлом он служил в КГБ, советской секретной полиции». Слух якобы начался с Кривокрасова (неудачно пошутил?), а тренер Дуэйн Саттер рассказал, что Андриевский точно выступал в составе команды с такими инициалами. Наверное, это были знаменитые советские клубы Копыльские Герои Буллитов или Киевские Голевые Бойцы.

– А кто знает наверняка? Только Андриевский, но он ничего не рассказывает, – задается вопросом автор индианаполисской газеты.

Кроме подобных вещей, никуда не исчезали и идеологические разногласия о том, как правильно играть в хоккей. Старые добрые канадцы Саттеры очень любили силовой стиль и не любили тех, кто его не проповедует.

– Он габаритный парень, поэтому обязан больше полагаться на свою мощь и тащить шайбу к воротам. Ему нужно больше забрасывать, – отмечал Дуэйн перед вторым североамериканским сезоном Андриевского.

Также Саттер рассказал, что его брат Дэррил предложил белорусу то, что сейчас модно – челлендж. Тренер «Чикаго» сказал Андриевскому, что если он к Рождеству забросит 20-25 шайб, то его поднимут в НХЛ. Это значит, ему изначально поставили трудновыполнимую задачу – забрасывать в каждом матче. И не забывать хитовать все, что движется. В этом братья Саттеры видели новую «идентичность» белоруса.

После первых четырех матчей в составе «Индианаполиса» в сезоне-1993/94, Александра обменяли в «Каламазу» и там он тоже не встретил понимания. 6 шайб в 57 матчах регулярного сезона вряд ли впечатляли скаутов клубов НХЛ.

И ведь это только просочившиеся в прессу детали атмосферы, в которой пытался пробиться наверх Александр. Наверняка о подобных предрассудках ему и сегодня есть что рассказать.

Андриевский вернулся в Европу в 1994 году, пошел своей дорогой и, кажется, не прогадал. Хочется надеяться, что он совершенно об этом не жалеет. Тем более дальнейшей карьерой подтвердил свой высокий уровень и не раз проявлял настоящий бойцовский характер.

И он навсегда останется в истории первым белорусским хоккеистом, который пробился в НХЛ.

В предыдущих сериях NHL.BY:

Текст: Константин Кораблев