Большой разговор с Дмитрием Шульгой: победа в «вышке», молодежь, карьера, тренерство

Несмотря на то, что финал высшей лиги завершился еще 1 апреля, чемпионы до сих пор в отпуск не ушли. Ребята из сборной U17 по-прежнему тренируются на базе в Раубичах, куда уехали сразу же после заключительного победного матча на «Чижовка-Арене», где в драматичной серии дожали «Минских зубров». Парням, конечно же, хотелось вырваться хотя бы на пару деньков в город и отметить сенсационное золото как следует. Но эпидемиологическая обстановка внесла коррективы в программу празднований.

Эти же хоккеисты 2003 года рождения составят теперь основу юниорской сборной нового созыва. Команду ждут новые вызовы – выступление во взрослом чемпионате страны в экстралиге «Б» и испытание элитным дивизионом первенства планеты среди сверстников. Дмитрий Шульга продолжит тренировать ребят и в U18. Корреспондент Hockey.by поговорил со специалистом на самые разные темы:

– жаркий финиш и ключевые моменты плей-офф «вышки»;

– неизменные грабли, по которым упрямо топчется каждое новое поколение юных игроков;

– выбор «Эдмонтона» на драфте-1994;

– ЦСКА легендарного Виктора Тихонова;

– атмосфера «Керамина» и «Шахтера» времен Андрея Гусова;

– старт тренерской карьеры и золото «вышки» с фарм-клубом «Шахтера»;

– первый опыт у руля команды экстралиги.

***

– У кого раньше улеглись эмоции после победы в финале «вышки» – у вас или у хоккеистов? Насколько сложно было снова мобилизовать ребят на тренировки после того, как главный для них турнир сезона был завершен?

– Знаете, что касается меня, то были не столько эмоции, сколько чувство удовлетворения, ощущение хорошо выполненной работы. Результат достигнут, значит, все сделано правильно. Ну и трофеем этим мы с Алексеем Юрьевичем [Ложкиным] уже владели, когда работали с «Шахтером-2». Хотя чувства, безусловно, приятные. А вот у ребят эмоции были значительно более бурными. Интервью, фото, телевидение, родители, девушки. Были возможности почувствовать себя звездами :)

Тренерские же эмоции сдерживало еще и то, что сразу пришлось решать рабочие вопросы. Изначально думали ребят на некоторое время распустить по домам. Но из-за коронавируса не получилось. Мы эту ситуацию парням объяснили – они все поняли. Поэтому свои выходные после финала команда провела в Раубичах.

Было собрание, рассказали ребятам, что эти два месяца до отпуска терять никак нельзя. Это возможность для них расширить свои физические параметры, откорректировать технические. Работаем в режиме двухразовых тренировок. И получается неплохо. Особенно заставлять не приходится. Парни прониклись, все восприняли правильно, по-взрослому. Нельзя в город – значит, нельзя. Эпидемиологическая обстановка не позволяет. Для них же это безопаснее.

Тем более, до 30 мая они учатся в школе, в 9-11 классах. Дистанционно. Домашние задания отправляют учителям. Я за ними не слежу, дневники не проверяю. У 11-классников ведь уже есть планы на дальнейшее образование. Здесь ребятам, кроме них самих, никто не поможет.

– Насколько определяющим в плей-офф стало подкрепление из U18?

– Надо сказать, что оно подоспело вовремя и в критический момент – после двух поражений в полуфинале от «Гомеля» со счетом 2:7 и 1:5. Это был в первую очередь такой эмоциональный провал. Серьезное испытание характера, когда нужно было преодолеть неуверенность в себе, поверить в свои силы. Но прибывшие парни (Кузьмин, Шило, Ян Шостак, Стасенко, Парфенюк) добавили нам уверенности. Все-таки ребята практически весь сезон поиграли в мужской хоккей. Для них это было не в новинку – выходить против старших и более квалифицированных соперников. Начиная с пятого матча полуфинальной серии они эту телегу потащили, а позже за ними подтянулись и другие. И была одна команда.

Вообще, в плей-офф мы, конечно, старательно обостряли интригу :) Что в полуфинале, что в финале, где после трех стартовых побед довели дело до седьмого матча.

Если говорить о финале, то шестой поединок против «Минских зубров» с пропущенным в овертайме голом стал еще одним серьезным испытанием характера. Потому что играли-то хорошо, игра давалась. Могли победить. Но две грубые ошибки предопределили результат. И после этой встречи, где парни очень сильно выложились эмоционально и физически, команда попала в небольшую психологическую яму. Ребят нужно было вывести из того состояния, в котором они оказались. Хорошо, что удалось. Не буду вдаваться в подробности, но спасибо Сашке Шабановой, поколдовала немного над ребятами:) В седьмом матче доказали, что и сил хватает, и характер есть.

– Много ли травм после финала? Владислав Шило последние смены шестого матча дотягивал буквально «на зубах», отбивался в меньшинстве, терял клюшку, блокировал броски в овертайме и остался сидеть на льду после сирены. Откуда он взял силы на седьмой матч, где забросил победную шайбу? При том, что он еще и приболел перед седьмой игрой.

– После финала, слава богу, травм не было :) Жаль, что во время финала травмировался Никита Парфенюк. Микротравм было много, это да. Без этого никуда. Достаточно было посмотреть, как ребята готовились к играм: массаж и разогрев ушибов, тейпирование, некоторые выходили на уколах. Команда играла самоотверженно. И то, что серьезных повреждений больше не было – замечательно. Значит, в целом физически готовы были неплохо.

Владислав Шило? Он проявил себя в плей-офф очень даже хорошо. То, что мы от него ожидали, то и увидели. Многим запомнилось, как в концовке шестого финального матча он ловил на себя шайбы, но это была ситуация в меньшинстве 3 на 5. Нас закрыли в зоне, как еще по-другому там поступать? Он молодец, что так играл, старался.

– Согласны, что он стал лучшим игроком финальной серии?

– Без вопросов, 7 (3+4) очков у него. Он выделялся, много играл с шайбой. Но были и другие герои. Мирослав Михалев, Илья Морозов, Захар Польшаков, Даниил Сотишвили, Егор Игнатенко, Антон Асташевич хорошо смотрелись на протяжении всей стадии плей-офф. Федор Николаеня проявил себя. Дмитрий Кузьмин набрал 6 ассистенских баллов в финальной серии. Вратарь Тихон Чайка прибавил по ходу сезона и очень помог в плей-офф. Но это то, что касается статистики. На самом деле выигрывает команда. И если команда выиграла, то все молодцы. Каждый внес свой вклад в победу, потому что до финала нужно было еще добраться.

– Перед началом сезона вы говорили, что в расширенном ростере команды было 75 хоккеистов. Сейчас этот список намного сократился?

– Он не сократился. Кого-то мы, может, уберем из него, кого-то добавим. Потому что появились ребята, которых нам хотелось бы еще посмотреть. Так что фамилий в нем будет столько же, но не все прежние.

– Готовы ли к тому, что кто-то из парней летом может уехать в юниорские заокеанские лиги? Не будете их отговаривать, чтобы подождали годик?

– Отговаривать – ни в коем случае. Пусть едут, пробуют себя. Если получится, если их пригласят в команды CHL, так это здорово. Пускай сыграют на более высоком уровне. Если окажутся интересны заокеанской лиге, значит, их детские тренеры и мы неплохо сработали. Ну и появятся шансы для других, мы можем еще кого-то посмотреть, возможно, раскроется кто-то еще. Если вдруг случится приличный отток игроков, то, конечно, поначалу немножко провалимся. Но, надеюсь, потом наверстаем.

– Вы сказали, что в следующем сезоне необходим хороший международный календарь. Если он будет примерно таким же, как и у U18 в этом сезоне – этого достаточно? Или у вас будут дополнительные пожелания?

– В связи с пандемией коронавируса сейчас очень сложно прогнозировать, какой у нас в новом сезоне будет международный календарь. Если сохранится такой же, как был у U18 в этом году – уже неплохо. Хотя, в идеале, конечно, хотелось бы немного больше международных матчей.

– Со стороны вы не похожи на тренера, который держит хоккеистов в ежовых рукавицах. У вас в карьере было много разных наставников, в том числе и в юношеских и молодежных командах. Когда сами стали тренером, на кого из них ориентировались, кого чаще вспоминали?

– Все не совсем так, как видится со стороны. Все зависит от ситуации. Если касаться обычной жизни, вне площадки, то я не против каких-то моментов и ошибок, которые ребята могут делать в силу своей молодости. В 16-17 лет они совершают какие-то поступки, свойственные молодым людям. Мы их тоже совершали. Поэтому нельзя их наказывать за все подряд. Где-то мы можем поговорить, что-то объяснить. Но не должно быть бардака, поэтому поведение и реакция на замечания должны быть адекватными. Если это выходит за границы дозволенного, то парни получают по шапке. Что касается игровой дисциплины, то требования здесь жесткие и, как правило, компромиссов нет.

А вот что касается моих тренеров в юношеском и молодежном возрасте, то, если честно, здесь мне повезло. Каждый из них внес что-то свое в формирование меня как игрока и человека. Из детско-юношеской школы очень теплые воспоминания о Николае Васильевиче Беспрозванных и Александре Николаевиче Владыкине. Отличные тренеры и просто очень хорошие люди. Помню, в спортивных лагерях они еще распределяли роли: Николай Васильевич был строгим (папа), а Александр Николаевич был добрым (мама) :)

В юношестве особенно запомнились Валерий Геннадьевич Воронин (был главным тренером) и Владислав Григорьевич Астапенко (помогал ему). Когда они работали с нами, мы прилично прибавили. А некоторые тренерские приемы Валерия Геннадьевича я применяю и сейчас. Валерий Константинович Польшаков. Очень грамотный специалист и интересный человек. Под его руководством в 1994 году выиграли юниорский чемпионат Европы в группе «В». Конечно, какие-то моменты поведения и требований мне не нравились или вызывали сомнение. Но сейчас, находясь в такой же должности, очень хорошо их понимаю :)

– Можете сравнить поколение своих сверстников и нынешних ребят, с которыми вы сейчас работаете? Чем они отличаются, а в чем схожи? Как с молодыми работали в то время, и как сейчас? В чем преимущества и недостатки прежней системы и нынешней?

– Если сравнивать поколения, то, наверное, нынешняя молодежь как-то более инфантильна, что ли. Ребята очень долго взрослеют. То ли из-за родительской опеки, или время сейчас более спокойное? По годам им вроде как 16-18, а «по голове», условно, 15-16. Иногда не поймешь, нужен парню хоккей, или он повинность отбывает. Часто приходиться заставлять работать. Хотя тренер должен не заставлять, а направлять игрока, помочь ему раскрыться. Хотелось бы видеть больше целеустремленности, желания, самоанализа. Понимания, для чего они вообще занимаются хоккеем. Как-то у нас с этими моментами было получше, на мой взгляд.

Но вообще ошибки молодежь что тогда, что сейчас, допускает примерно те же. Ничего особенно не меняется. И даже если им говорят, что не надо наступать на пресловутые грабли, они все равно стремятся попробовать. И в нашей молодости было так же, хотя нас тоже предостерегали.

Как работали с юными игроками тогда, и как теперь? Если не углубляться, то сейчас есть возможности обращать внимание на мелочи. Технический прогресс позволяет. Все снимается на видеокамеру, имеются программы для подробного просмотра тренировок и матчей. Все разобрано на детали, по кадрам. Информации вокруг много. Причем что в тактическом плане, что в техническом: как руку поставить, как конек, куда подъехать, в какую точку. Раньше этого не было. Что-то тренер подскажет, что-то у мастеров подсмотришь, что-то сам додумаешь.

Возможно, поэтому молодежи сейчас и не хватает самоанализа: почему не получилось, что было сделано не так? Приходится объяснять по нескольку раз. А раньше было как: раз-два показали, не понимаешь – большой вопрос, попадешь ли в состав. Да еще этот огрех или недостаток остается с тобой на всю жизнь. Получается, если собственной головой до чего-то не дошел, то сам себе установил потолок.

***

– Летом 1994 года вас на драфте выбрал «Эдмонтон». Как узнали об этом?

– Сезон-1993/94 выдался для меня довольно насыщенным. В основном играл за «Юность» в открытом чемпионате России, но вызывали и в «Тивали», который тогда выступал в Межнациональной хоккейной лиге. А еще с юниорской сборной мы пробились в элитный дивизион чемпионата Европы (Дмитрий Шульга стал там лучшим бомбардиром белорусской сборной – Hockey.by). Стрессом постоянная смена обстановки для меня не была, просто хотелось проявить себя как можно лучше в каждой встрече. Объяснили как играть, и пошел. Тренеров и мы знали, и они нас. Не скажу, что сильно надо было привыкать. Если приходишь к другому тренеру, надо было просто быстро перестроиться и выполнять то, то что он требует. Некогда было переживать. В принципе, игроки должны уметь перестраиваться, потому что у одного и того же тренера всю жизнь играть не будешь.

О том, что «Эдмонтон» летом 1994-го выбрал меня на драфте [7-й раунд, 162-й номер], я узнал из газет. В конце сезона скауты взяли у меня данные: рост, вес, статистику. Это были русскоязычные ребята, они работали тогда в наших клубах, сотрудничали с агентами из Москвы. Из «Эдмонтона» на меня напрямую не выходили, разговаривал только с агентом, который работал на этот клуб в России.

К итогам драфта я отнесся серьезно, поэтому отправился в ЦСКА. Рассчитывал уехать за океан оттуда, но не сложилось.

– Тогда молодые игроки уже активно потянулись в Северную Америку. Вы же выбрали ЦСКА, причем в локаутный год, когда там были Вячеслав Козлов и Алексей Касатонов. Какие впечатления остались от работы с Виктором Тихоновым? Вам вообще удалось с ним пообщаться?

– Честно говоря, я не был уверен, что готов уехать за океан в тот момент. Поэтому выбрал армейский клуб. Хотел лучше подготовиться. Так, как в ЦСКА, я нигде не работал. Это было на пределе. В то время я неслабый был. Вернее, я так думал :) Но к игрокам там предъявлялись жесткие требования. На моей памяти, та предсезонка самая тяжелая. Но мыслей о том, что не готов к испытаниям, и близко не было. Думал только о том, что все получится.

ЦСКА – клуб, где очень высокая конкуренция. Даже если ты там зацепился, нужно было доказать, что не просто так здесь оказался. В 18 лет, естественно, я не играл там решающей роли, поэтому на какие-то индивидуальные беседы рассчитывать тоже не стоило. Большую часть моментов игрокам там объясняли ассистенты Тихонова – Виктор Кузькин и Владимир Попов. Попов больше отвечал за работу с молодыми, поэтому я общался больше с ним. Вообще же в ЦСКА особенно долго не возились практически ни с кем. Личный разговор с Тихоновым за два года состоялся лишь однажды, когда пересекся с ним в лифте во время выезда в Ярославль. Он мне дал парочку ЦУ, которые касались меня. А так общение с главным тренером происходило только в общей группе.

– После ЦСКА вы на один год вернулись в «Юность» и заметно выделялись в той команде, стали лучшим бомбардиром в чемпионате Беларуси и ВЕХЛ.

– Это был первый сезон клуба под руководством Михаила Захарова. Конечно, эти два года в ЦСКА очень помогли мне вырасти, опыта поднабрался. Достаточно неплохо все получалось. Но старался не останавливаться, работал над собой. Что, в принципе, и позволило в следующем сезоне отправиться в Россию, где были челябинский «Мечел», череповецкая «Северсталь», екатеринбургское «Динамо-Энергия».

– В сезонах-1998/99 и 1999/2000 вы пересекались с Павлом Дацюком в «Динамо-Энергии». Какие у вас остались впечатления о нем?

– Сразу было видно, что это очень талантливый игрок, хотя его не звали ни в юниорскую, ни в молодежную сборные. Несмотря на некоторые проблемы со здоровьем, он играл в первом звене, решал исходы матчей. Тренер говорил, что ему не хватает «физики», и он над этим упорно работал. От природы Павлу многое дано, но он никогда не успокаивался и трудился над устранением слабых мест. Причем порой было видно, насколько ему тяжело, тренеры его пытались притормозить, но он все равно шел работать. Это одаренный игровик. У него здорово получалось обращаться не только с шайбой, но и с мячом – хоть с футбольным, хоть с баскетбольным. Мяч был будто привязан к нему. И вместе с тем Павел был добрым, скромным парнем, даже без намека на звездные замашки. При этом тяжелая травма колена едва не перечеркнула всю карьеру. И кто знает, как бы все сложилось, если бы Владимир Крикунов не забрал его с собой в «Ак Барс», где его вылечили, а потом отпустили в «Детройт».

– Тогда вы могли предположить, что Дацюк станет одним из лучших хоккеистов мира?

– Честно говоря, никогда над этим не задумывался. Но, наверное, когда люди рядом с тобой в одной команде находятся, сложно было это представить. Но, оказывается, так бывает!

– После возвращения из России вы продолжили карьеру в «Керамине». Как восприняли развал этого клуба в 2010 году?

– Я в этой команде отыграл семь сезонов. У меня был подписан трехлетний контракт с предложением по его окончании перейти на тренерскую работу. Естественно, ликвидацию клуба воспринял очень болезненно. Ситуация осложнялась еще тем, что мы уже начали предсезонку, две недели отработали в Раубичах. Найти работу после роспуска команды было очень сложно, составы большинства клубов были сформированы, да и в 34 года уже не всем пригодишься. Но Андрей Гусов пригласил меня в Солигорск. Правда, случилось это, по-моему, только в сентябре.

– Андрей Гусов – это тренер, у которого вы играли, наверное, дольше всего. Он оказал большое влияние на ваши тренерские взгляды?

– После возвращения в Беларусь отыграл под руководством Андрея Гусова по три сезона за «Керамин» и за «Шахтер». В адрес Андрея Леонидовича могу сказать много добрых слов. И как о тренере, и как о человеке. Он умеет выстраивать очень хорошие отношения с игроками. Ему удается создавать атмосферу в команде. Столько с ним отработав, сохранил в памяти многие моменты, которые пытаюсь использовать сейчас в тренерском деле. Мы ведь с моим помощником, Алексеем Юрьевичем Ложкиным, еще три сезона провели в одной тренерской с Гусовым, когда работали с фарм-клубом «Шахтера». Многому у него научился, многое перенял. Он мне, можно сказать, путевку в тренерскую жизнь дал, когда позвал в штаб «Шахтера-2». После завершения карьеры я полтора года был свободным художником, занимался с детьми. А потом Андрей Леонидович пригласил вторым тренером в фарм-клуб: попробовать свои силы, посмотреть, как пойдет. В течение двух месяцев работал ассистентом у Павла Перепехина. Он пошел на повышение, сосредоточился на работе с молодежной сборной. А я стал главным.

С Ложкиным же мы играли еще в «Керамине» в одном звене. Теперь вот и по тренерской дороге рядом уже сколько лет идем. У нас получается. Не везде сходимся во мнениях в отношении каких-то моментов, частенько спорим. Но это как раз и позволяет докопаться до истины.

И еще. Продолжая тему тренеров, хочу вспомнить еще одного человека. Это Анатолий Николаевич Прудниченко, который оказал большое влияние на мои взгляды и подходы в тренерской работе, особенно в плане физподготовки. В мою бытность игроком я работал с ним в «Керамине», а затем и в «Шахтере». Да и сейчас могу к нему обратиться по любому вопросу.

– Что касается выбора профессии, то этот вопрос как-то сам по себе не стоял. Я почему-то так и предполагал, что должен стать тренером. Каким я буду тренером, это уже другой вопрос. Пока был хоккеистом, окончил университет физкультуры, наблюдал, что-то для себя отмечал в том, как тренеры работают, что они предлагают, как себя ведут. А когда пришло время, надо было извлечь из памяти и вовремя применить.

– За четыре сезона с солигорским фармом у вас одно чемпионство (2016), выход в финал (2017), два полуфинала (2015, 2018) и две победы в «регулярке» (2016, 2017). Особенно впечатляющим был сезон-2015/16, где в регулярке «Шахтер-2» стал первым с отрывом в 21 очко. Но многие лидеры той команды (Анисимов, Идиатуллин, Артюшенко, Майсенович, Бусько, Мартынюк) так и не закрепились в экстралиге «А». Почему?

– Высшая лига – это молодежный хоккей, экстралига – взрослый. Тут многое зависит от того, как каждый из них сможет конкурировать с более старшими игроками. Если не получается закрепиться, значит чего-то не хватает. Кому – опыта, кому – сил, кому – характера. В принципе, ребятам сейчас по 22 года. Время еще есть, но надо очень прилично потрудиться.

– В главном «Шахтере» из той команды освоились Рядченко и Бовбель, Максим Сушко пытается пробиться в НХЛ. Они и в вашем «Шахтере-2» задавали тон, хотя были младше многих.

– Когда парень приходит из юниорской лиги в молодежную команду (в нашем случае это был фарм-клуб «Шахтера»), у него за плечами уже есть какая-то статистика. И, надо сказать, если в детском возрасте статистика слабая, то не приходится рассчитывать на какие-то серьезные результаты в будущем. Вряд ли что-то может получиться из ничего. В своих прежних коллективах эти ребята решали исходы матчей, были лидерами. Сушко и Бовбель набирали по 5-7 очков за игру, Рядченко чуть меньше. И в фарм-клубе они тоже выделялись, что позволяло попадать в юниорскую и молодежную сборные. Так что с потенциалом у них все нормально. Осталось его только реализовать. Надеюсь, что все у ребят получится.

– Максима Сушко в фарме «Филадельфии» сейчас рассматривают как универсального игрока, который может отработать и в обороне. У него изначально были такие задатки, или по характеру он все же больше бомбардир?

– Максим Сушко по своей натуре лидер. Он был младше многих, но делал результат. Это такой тягач. Но чем он еще импонировал – был одним из немногих игроков, которого нужно было останавливать. Как правило, мы заставляем ребят работать. У Макса же заряд на результат был таков, что иногда его приходилось тормозить, потому что где-то делал даже чрезмерную работу. Абсолютно заслуженно, что он оказался сначала в CHL, а затем в системе «Филадельфии». Очень старательный, исполнительный, трудолюбивый парень. Сейчас такие нечасто встречаются. И плюс к этому всему у него хорошее понимание хоккея. И если пока он не может пробиться в «Филадельфию», значит есть над чем трудиться. А то, что он может отработать и в атаке, и в обороне, для него очень даже неплохо. Эти навыки в будущем могут сыграть на пользу. И уж точно они пригодятся нашей сборной.

Вообще же хоккеист должен быть уверен в себе. Это качество он посредством чего-то набирает: становится сильнее физически, технически. Когда парни начинают обыгрывать, держать борьбу, они становятся увереннее. Отсюда же и характер выплывает. Но если игроки изначально в себя не поверили, то могут всей командой и оконфузиться :) Такое бывает.

А есть такой тип товарищей, которые изначально в себе очень уверены. Как, например, тот же Евгений Оксентюк. Это же настоящий хищник! Или Максим Сушко. Такие не перестанут бодаться, упираться, даже если что-то не получается. Будут биться до последнего, но не успокоятся.

***

– В сезоне-2018/19 вам доверили основную команду «Шахтера». Насколько сложно было перестроиться на этот уровень как тренеру?

– Узнал, что возглавлю команду уже в начале апреля, сразу приступили с менеджером Александром Алексеевым к комплектованию состава. И уже к началу мая знали, кого берем, с кем будем в следующем сезоне. Переговорили с игроками, подписали контракты.

После работы с фарм-клубом это был такой лифт. Естественно, было волнительно. Чувство ответственности. Присутствовало эмоциональное напряжение. Немало отличий во всем. Сам уровень решения вопросов другой, управление командой. Здесь уже взрослые хоккеисты. К таким нужен другой подход, нежели к молодежи в фарм-клубе. К этому надо было адаптироваться. Было очень интересно почувствовать изнутри уровень нашего клубного хоккея, уровень его лучших игроков, степень их профессионализма. Естественно, свое мнение на этот счет я составил. Очень здорово, что такой опыт у меня был. Можно ходить рядом, смотреть, наблюдать со стороны, но это совсем не то. Хороший сезон в плане профессионального роста. Жаль, продлился только один год.

– Большим ли было разочарование от того, что в «Шахтере» с вами не продлили сотрудничество? Как предложили возглавить U17? Не восприняли это как отступление назад в карьере?

– Когда с тобой не продлевают контракт, ясно, что настроения это не добавляет. Не то, чтобы было разочарование. Да, осталась досада. Но за свою работу нашему тренерскому штабу, на мой взгляд, краснеть не стоит. Для своего первого года в экстралиге «А», думаю, мы отработали очень даже неплохо, выиграли бронзовые медали. Хотя и не все получилось. Где-то в нас не поверило руководство. Возможно, игроки. Где-то недоставало авторитета, наверное. Но, как говорится, не все сразу :)

Расстраиваться долго не пришлось, поступило предложение взять сборную U17. Пошла другая работа. Шаг ли это назад? Ни в коем случае. Если принять во внимание, что жизнь развивается по спирали, то начали с новой строки. Просто на другом уровне, на уровне сборных. Это очень интересно. Новая глава.

– Часто ли, общаясь с молодыми хоккеистами, вспоминаете какие-то моменты и ситуации из своей игровой практики? Они когда-нибудь интересовались вашей карьерой? Есть ли у них вообще какой-то интерес к истории хоккея?

– В работе с молодыми игроками стараюсь не использовать выражения вроде «вот, в мое время...». Разве только для того, чтобы над чем-то пошутить, посмеяться. Из своего опыта больше вспоминаю какие-то ошибки, пытаюсь ребят предостеречь от некоторых моментов, когда им кажется, что они сойдут им с рук.

Интересовались ли парни моей карьерой? Думаю, что и про меня, и про Алексея Ложкина они знают все, что им надо знать, наверняка копались в интернете. Но экзамены на эту тему мы у них не принимали :)

Интереса к истории хоккея не замечал. Больше, конечно, вижу интереса к современному хоккею, НХЛ, КХЛ. Трансляции есть, интернет хороший.

– Есть ли звезды нашего или мирового хоккея, которых вы ставите в пример своим игрокам? И как они на это реагируют: воспринимают как стимул или как что-то далекое и недостижимое?

– Конкретно о звездах мы не говорим. Просто есть моменты матчей, которые выделяем или делаем подборку, чтобы показать, как действуют игроки КХЛ и НХЛ в той или иной ситуации. Часто эти игроки – звезды.

Ребята не должны воспринимать игроков НХЛ как недостижимый космос. В большинстве своем стараются повторить или выполнить то, о чем мы их просим. Нет такой реакции: мол, это невозможно. Наша задача – показать, как правильно. Цель парней – к этому приблизиться. А звезды потому и звезды, что уникальны. Есть к чему стремиться.

– В сборных U17 и U18 сейчас у нас много воспитанников разных школ из всей страны. Насколько отличаются парни из регионов от ребят из столичных школ? Есть какие-то детали, которые бросаются в глаза?

– Рост невозможен без конкуренции – так всегда было. Если все игроки конкурентоспособные, то это повышает и качество тренировок, и качество игр. Когда ты знаешь, что твое место может кто-то занять, это подстегивает. Наверное, ребята из регионов несколько хуже катаются, чем парни из столичных школ, которые в этом отношении лучше обучены. А в остальном особой разницы нет. Когда начинается битва характеров, уже не зависит, откуда ты. Здесь главное, кто ты.

– Как считаете, необходима ли Беларуси команда в МХЛ?

– У меня нет однозначного мнения на этот счет. Если исходить из прежнего опыта участия наших команд в МХЛ, то он, скорее, негативный. Когда там выступала наша команда 18-леток, то постоянно проигрывала. А это бьет по психологии, у парней опускаются руки. Плюс из-за плотного календаря и дальних перелетов остается очень мало времени на тренировки. Если запускать туда ребят постарше, встает вопрос, к какому чемпионату мы их будем готовить? К примеру, соберем U20. В то время как сборная России на молодежном чемпионате мира будет укомплектована ребятами из КХЛ и ВХЛ, в команде Канады – большинство игроков из CHL, В США – из команд колледжей. Принесет ли пользу нашей «молодежке» выступление в МХЛ, где большинство соперников будут младше?

Для получения практики и для понимания того, на каком свете ты находишься, выступление в МХЛ, безусловно, неплохо. Но это должна быть команда U18. Но, повторюсь: вопрос в том, потянет ли она этот уровень? Международные матчи важны, однако этот опыт наши юниоры, выступающие в экстралиге «Б», могут получить, участвуя по ходу сезона в турнирах с участием сборных других стран.

Нам надо поднимать уровень детского, юношеского и молодежного хоккея в первую очередь внутри страны. А потом уже двигаться дальше. Это на мой взгляд. Если чемпионат среди фарм-клубов будет сильнее, то ребята оттуда смогут поддавливать и хоккеистов экстралиги, и общий уровень будет расти. Какой будет заложен фундамент, таким будет и здание.

– Расскажите о своей семье. Как в ней относятся к хоккею?

– Семья, конечно, следит за моей работой. И очень меня в этом поддерживает. За что я сильно благодарен своей жене и детям. Читал как-то интервью Глена Хэнлона. Там были слова о том, насколько важна поддержка семьи. Если ее нет, то в нашем деле довольно сложно. И я полностью с ним согласен.

Ну а как должны относиться у нас в семье в хоккею? :) Конечно, хорошо. Жена вышла замуж за хоккеиста :) Дочка ведет группу U17 «ВКонтакте» и в инстаграме. Многие видели Арину в кадре на флеш-интервью во время трансляций матчей Президентского спортивного клуба и финала высшей лиги чемпионата Беларуси. Хочет стать спортивной журналисткой.

Сыну скоро 8 лет. Знает всех игроков команды. Болеет за нас. Правда, занимается карате. Но и на коньках тоже катались. Пока не очень зашло. Ну, ничего страшного. Еще покатаемся! В общем, поддержка у меня замечательная :)

Текст: Сергей Вишневский