«Друзья удивились, родители поддержали». Почему бомбардиры-двойняшки завершили карьеру и чем теперь займутся

Список хоккеистов экстралиги, решивших закончить карьеру в это межсезонье, пополнился еще двумя фамилиями. Новую жизнь решили начать братья Алексей и Александр Паценкины. На протяжении двух минувших сезонов они радовали болельщиков «Авиатора», а прежде были лидерами юниорской сборной и команды «Юности» в МХЛ, тащили «Юниор» к золоту (2017) и серебру (2018) высшей лиги, выступали за «молодежку» в элите чемпионата мира-2015/16.

Алексей Паценкин – не только лидер по очкам, голам и ассистам в истории «Авиатора», но и первый по числу результативных баллов в регулярных чемпионатах экстралиги «Б» за все время ее существования. Он набрал 111 (53+58) очков в 100 матчах. Ему же до недавнего времени принадлежал сезонный бомбардирский рекорд в «вышке», только в этом году побитый неугомонным Максимом Чубуковым.

У Александра Паценкина в большинстве сезонов результативность была ниже, при этом статистика все равно всегда была приличной. Но куда сильнее впечатлял уровень взаимопонимания братьев, их эффектные голы, финты и комбинации, приводившие в восторг барановичскую публику, да и не только.

Еще в сезоне-2019/20 крепло ощущение, что парни переросли или вот-вот перерастут уровень экстралиги «Б». Очень хотелось увидеть, как эта атакующая связка будет выглядеть в дивизионе рангом выше. Но сезон-2020/21 нападающие по-прежнему провели в «Авиаторе». Они привычно стали лучшими бомбардирами «летчиков», хотя год выдался не столь удачным как для них самих, так и для команды. И вот оказалось, что прошедший сезон – последний в карьере хоккеистов-двойняшек. Теперь они – тренеры в школе родной «Юности», а их короткая, но довольно яркая игровая биография оставила ощущение недосказанности.

В интервью Hockey.by Алексей Паценкин объяснил, почему братья решили завершить карьеру в 24 года, порассуждал о том, чего не хватило, чтобы прорваться на более высокий уровень, вспомнил сплоченную команду и невероятную публику в Барановичах, а также рассказал, как можно научиться различать их с братом.

Этим летом много видных хоккеистов экстралиги завершили карьеру. Кто и почему?

– Почему решили закончить карьеру?

– Когда нам было лет по двадцать, после молодежного чемпионата мира, какие-то перспективы еще были, а сейчас мы их особо уже не видим. Нужно думать о будущем, о здоровье в первую очередь. Это самое главное. Как недавно выразился Паша Марщенок, работать на свои железные суставы в старости не особо хочется. Поэтому посчитали нужным закончить. Все равно рано или поздно это пришлось бы делать. А так будет больше возможностей быстрее найти себя в жизни.

– Проблемы со здоровьем настолько значительные, что подтолкнули к завершению карьеры уже в 24 года?

– Как и у отца, есть предрасположенность к проблемам с тазобедренными суставами. Да и вообще, хоккей – это такое дело, когда с каждым годом появляются какие-то болячки. Сейчас вот у меня колено не проходит с середины минувшего сезона. Беспокоит, когда много хожу. Несложно представить, как это может аукнуться в старости. Ладно бы зарабатывали хорошие деньги, можно было бы оплатить качественное лечение. А то за копейки…

– Были ли у вас какие-то предложения из экстралиги?

– Нет, никто не звонил. Были варианты с Украиной. Думаю, смогли бы там поиграть и приносить пользу команде. Были предложения из Турции, в том числе за сборную этой страны выступать. Но вопрос в желании. В хоккей нравится играть, но начали думать шире.

– У брата тоже травмы?

– Ну, у него переломы случались. И других, не таких серьезных повреждений хватало.

– Когда созрело решение закончить, долго ли думали? С кем советовались?

– Уже по ходу минувшего сезона в Барановичах были предпосылки. А совета ни у кого не спрашивали. С братом парой слов перекинулись и пришли к такому решению.

– Как отреагировали родные и друзья?

– Друзья удивлялись, что так рано, с такой хорошей статистикой. Говорили, что могли бы еще поиграть. А родители поддержали, они думают в первую очередь о нашем здоровье.

– Не бывает грустно сейчас без хоккея, тоска не накрывает?

– Ну, конечно, бывает. Все-таки с трех лет в хоккее. Очень много отдали этому виду спорта. Сейчас хочется свой опыт, какие-то фишки, хитрости передать младшему поколению. Хочется, чтобы хоккей у нас развивался, есть желание внести в это свой вклад.

– В школе «Юность» будете с ребятами какого возраста работать?

– Этот вопрос обсуждали, но пока точно не решено. Но пока будем вторыми тренерами, чтобы опыта набираться. А дальше как бог даст.

– Как вообще возник вариант с «Юностью»?

– Нас в «Юности» хорошо знают, мы много кого там знаем. Мы ведь воспитанники этой школы. Так что никаких трудностей с этим не было. Пришли и договорились.

– У тебя есть еще одно любимое занятие – рыбалка. У брата – тоже?

– Да, это наше общее хобби. Свободное время стремимся проводить на природе с друзьями-хоккеистами. Это нам по кайфу. Саша Осипков подключается. Егору Шаранговичу этим летом не удалось присоединиться, у него мало времени было.

– Сейчас будет еще больше возможностей для рыбалки?

– Не знаю. Знакомые тренеры рассказывают, что работы хватает. Я в этом деле новичок и пока не могу ничего сказать. Будут оставаться силы и время – конечно, поедем ловить рыбу :)

Посмотреть эту публикацию в Instagram

Публикация от @alexsey_patsenkin

– Сейчас у хоккеистов время предсезонки. Организм нагрузок требует?

– На турник хожу и на пробежку. Но не сказал бы, чтобы организм прямо требовал. Может быть, жара потому что.

– Есть ли вероятность, что передумаете и возобновите карьеру?

– Ой, думаю, один процент из ста. Должно чудо какое-то произойти. Это очень маловероятно.

– Какой отрезок карьеры считаете самым ярким?

– Наверное, с тех пор, когда в сборные стали вызывать – и до U20. Помню первый турнир в Ледовом дворце на улице Притыцкого, нашу команду, U16 или U17, тренировали тогда Евгений Буцкевич и Владимир Заблоцкий. Молодежный чемпионат мира в Финляндии [2015/16]. Мы с братом были на год младше большинства участников. Поступало много предложений поехать за океан. В этом промежутке можно было зацепиться и пойти дальше. Хорошо тогда получалось и в нашей высшей лиге, и в МХЛ. И было ощущение, что если бы попал куда-то выше, то и там не затерялся бы. Но не судьба, что ли. Тренерам виднее, как говорят в таких случаях :)

– Не жалеешь, что не решился после молодежного чемпионата мира попробовать себя в Северной Америке?

– Время уже никак не вернуть. Но если бы это можно было сделать, то поехал бы.

– Уже после первого сезона в «Авиаторе», где ты набрал 71 очко в 52 матчах, было ощущение, что ты перерос экстралигу «Б».

– Я и сам это чувствовал, как и любой хоккеист, который играет на лидерских позициях. Но предложений не было.

– Ваш невысокий рост мог стать причиной? У многих тренеров есть предубеждения по поводу малогабаритных игроков.

– Сложно сказать. Габаритным игрокам проще сыграть в тело, вылезать на пятак. Но у невысоких хоккеистов есть свои преимущества – дриблинг, возможность убежать на скорости. Многие тренеры действительно больше предпочитают больших ребят и не считают необходимым иметь в команде игроков такого плана, как мы с братом.

– А в детстве вам тренеры много доверяли?

– Да. Мы играли и тренировались не только в команде своего возраста, но и за старшую, за 1996 год. Хотя, конечно, не все сразу. Пришлось доказывать своей игрой. Со старшими было сложнее, но интересно. А когда возвращались к своему 1997 году, то сразу чувствовалось, что там проще. А на постоянную смену тренеров и партнеров в связи с этим внимания даже не обращали. Нам просто нравилось играть. Конечно, помогало везде освоиться и то, что мы всегда были вместе с братом. На площадке всегда отлично понимали друг друга. Настолько, что мог с закрытыми глазами отдавать за спину передачу, зная, что на том месте точно будет брат. Есть такая связь, внутренняя.

Но вообще нигде такого не было, чтобы мы пришли – и сразу на лидерские позиции. Даже в том же «Авиаторе» изначально на нас ставку не делали, вплоть до того, что не хотели подписывать контракт. В итоге же мы два года как могли, тащили клуб. Помню, как в сборную U20 мы приехали. Там тоже никто не верил в нас. Но начался тренировочный процесс, и главный тренер Александр Белявский рассмотрел в нас перспективных.

– Но через год, когда вы стали старше, новый тренер Юрий Файков не взял вас в «молодежку».

– Я уважаю Юрия Александровича. Но он из тех тренеров, которые предпочитали габаритных нападающих, у него свое видение игры.

– Когда выступали в экстралиге «Б», но не получали более интересных предложений, мотивация не падала?

– После высшей лиги это был шаг вперед, поехали в Оршу. Так что сначала все было в порядке. Но после двух последних сезонов, наверное, мотивация упала. Начали думать о здоровье и решили закончить карьеру.

– Не задумывались, чего вам не хватает, чтобы заинтересовать клубы рангом выше? Александр Жидких примерно такого же роста, как и вы, но он провел в экстралиге уже 22 сезона, причем на ведущих ролях в лучших белорусских клубах.

– Не знаю, может быть, через год-два у нас прорвало бы. Но мы сделали свой выбор в пользу здоровья. Я благодарен хоккею, благодаря ему обрел много друзей и хороших знакомых. Обидно заканчивать, но ни секунды не жалею, что посвятил этому столько лет.

– В детстве вы с братом наверняка «накручивали» более крупных соперников и партнеров. Обычно дети очень злятся, когда малыши их легко обыгрывают, за это можно и клюшкой по хребту с размаха получить.

– Есть такое :) Да и не только в детстве. Даже сейчас на тренировках пацаны заводились. Но меня это всегда только заряжало, всегда кайфовал от таких ситуаций. Многие парни говорят, что с нами в углах «один в один» очень неудобно играть. Но, конечно, если габаритный защитник прижимает тебя к борту, то ты уже ничего сделать не можешь. А если он тебя еще и на силовой прием поймал в углу… Но для меня обычно несложно было вылезти из-под защитника, обыграть и забить. Много и силовых приемов хороших у меня получалось, причем против габаритных игроков. Не скажу, что слишком дискомфортно себя чувствовал, когда против меня играли в тело. Здесь очень важно чувство дистанции.

– Два предыдущих сезона вы провели в «Авиаторе». Какие воспоминания останутся от отрезка в Барановичах?

– Самые хорошие. Говорю это не из вежливости, а совершенно искренне. Были там и непростые времена, и всплески, победы, поражения, смена тренера. Никогда не забуду барановичских болельщиков, нигде таких не встречал. В этом городе было играть приятнее всего. Зрители приходили на трибуны, страстно поддерживали. Звонили, писали сообщения, ждали после матчей, чтобы сказать какие-то хорошие слова. Мы с братом всегда были к ним открыты, с удовольствием общались. Хочется, чтобы у клуба подросли свои воспитанники, чтобы «Авиатор» развивался и все у него было хорошо. Не знаю, как будет сейчас, когда команда спустилась в высшую лигу. Но в предыдущие два года город жил хоккейными матчами.

В Барановичах безумное единение команды с болельщиками. Hockey.by разобрался, почему там так любят хоккей

– Все отмечали, что в «Авиаторе» была очень сплоченная команда. Во втором вашем сезоне коллектив был таким же дружным? Все-таки она по ходу чемпионата сильно обновилась.

– Ну, возможно, во втором сезоне команда стала чуть менее сплоченной. Именно из-за того, что сильно менялся состав. Но все равно атмосфера была замечательная. А у ж в первом нашем сезоне и вовсе фантастическая. Сплоченнее команды у меня в карьере никогда не было.

– Чья это заслуга?

– Когда главным тренером стал Алексей Викторович Страхов, он сразу стал поднимать командный дух. Подходил к каждому, доверительно с пацанами разговаривал. Не строил из себя могущественного тренера, просто передавал свой опыт, свое видение хоккея, заряжал желанием. Мы всегда могли к нему обратиться, никогда не было такого волнения, как иногда бывает, когда заходит тренер. Он не выстраивал большую дистанцию между собой и хоккеистами. Царила такая дружеская атмосфера, она и помогала нам вытаскивать матчи, совершать камбэки, в том числе усеченным составом в 12-13 игроков, как, например, в Бресте. Тогда был сложный отрезок, но Алексей Викторович сказал, что все нормально, мы едем выигрывать. Призывал нас не переживать и показать все, что умеем. Это раскрепощало и очень помогало. 

А еще он всем доверял, и это очень важно. Раньше я проходил через такие ситуации, когда ты знаешь, что можешь сделать больше, чем другой игрок, но тебе просто не дают шанса. Так вот Алексей Викторович давал шанс каждому. И даже если у кого-то что-то не получалось, он все равно его ставил в состав, давал время, чтобы человек мог показать себя.

«Играли не только за себя, но и за тех ребят, которые заболели и остались дома». Алексей Паценкин – о чудесной победе в Бресте

– У «Авиатора» выдалась провальной вторая половина чемпионата – 21 поражение в 24 последних матчах. И складывалось впечатление, что порой Алексея Страхова накрывало отчаяние. На пресс-конференциях он как-то даже признался, что сомневается, тем ли вообще делом занимается. А как в он вел себя с командой?

– Нет, в коллективе мы не видели его удрученным. Он редко мог на кого-то накричать, если его что-то не устраивало. Да и то это скорее шло на пользу, помогало взбодриться. Такого, как на пресс-конференциях, в раздевалке не было. Алексей Викторович – эмоциональный человек, и, возможно, сразу после матча в общении с журналистами это проявилось. Тогда «Авиатор» угодил в какую-то яму, из которой никак не получалось выбраться. Я долго не играл из-за колена, которое до сих пор болит. Было много и других травмированных, кадровая текучка, опять же. Сумбурный был период. Все устаканилось лишь к Играм развития. И там мы уже выстрелили. Но это спорт, в любом виде случаются похожие ситуации. Самое главное каждому, в том числе тренеру, извлечь пользу из такого опыта.

– Алексей Страхов говорил, что он сторонник того, чтобы команда наслаждалась хоккеем. Что для этого нужно?

– Наверное, у каждого игрока по-своему. Для меня важно, чтобы не загоняли в узкие рамки. Я не люблю, когда нужно играть по макету. Некоторые тренеры придерживаются строжайшей тактики: ты должен быть только там, там и там и делать только то, то и то. У Алексея Викторовича такого не было, он призывал нас получать кайф от хоккея. Он предоставлял свободу действий. И мне как игроку, который любит импровизацию, этот стиль подходил. Поэтому мы с братом и выстрелили. Но есть хоккеисты, которые любят играть именно так, как скажет тренер. И с таким специалистом им работается лучше.

– Коронавирус вашу команду зацепил в этом сезоне?

– Да, было дело. И я тоже пропускал из-за этого. В общем, сезон, конечно, не задался.

Почему «Авиатор» ушел в вышку, когда планирует подняться, кто будет главным тренером – все о текущем положении «летчиков»

– У вас с братом у обоих левый хват, но вы играете на разных флангах. Как выбирали, где кому играть?

– Вообще в детстве я справа играл, а брат – в центре. Но позже, наверное, в сборных уже, его поставили на левый край, и он там освоился. Просто когда мы приезжали в сборную, там были другие центральные нападающие, более габаритные – Андрей Белевич, Дима Буйницкий.

– А как вам комфортнее было: когда Александр был в центре или на краю?

– Мне больше нравится, когда он слева, я – справа, и какой-нибудь габаритный центральный нападающий с нами.

– Когда братья Костицыны играли в «Нэшвилле» в одном звене, один из их партнеров то ли в шутку, то ли всерьез говорил, что он им не нужен, потому что белорусы справляются без него. Ваши центрфорварды не жаловались, что вы их не замечаете?

– Нет, наоборот, центральные всегда говорили, что им нравится с нами играть. Тот же Никита Нестеров, который в «Авиаторе» с нами был, довольно много очков набирал. Разве что в детстве иногда с братом чересчур увлекались. Но потом же всегда старались играть на команду. Помню, что в сборных и Дима Буйницкий, и Андрей Белевич были довольны тем, как с нами игралось.

– Вы с братом близнецы или двойняшки? Внешне очень сложно вас отличить.

– Двойняшки. На самом деле мы разные. Достаточно один день с нами провести, чтобы потом без проблем различать. И поведение, и характер отличаются.

– А ваши девушки – не двойняшки?

– Не :)

– Есть ли осознание того, что в какой-то момент ты где-то не доработал, дал слабину и не сделал все возможное, чтобы прорваться на более высокий уровень?

– Думаю, такие мысли бывают у каждого хоккеиста. Наверное, надо было поднажать в тот период, когда привлекался в сборные U18 и U20. Это был ключевой отрезок, когда можно было попытаться что-то изменить в лучшую сторону, выжать из себя большее. Нужно было постараться поднабрать массу и уехать за океан. И я вроде стал набирать. Но потом случилась пупочная грыжа, потому что штангу поднимал чересчур тяжелую. Передо мной к ней подходили ребята, которые по 100 кг весят, ну и я с ней же работал. Организм-то, наверное, чувствовал, что это не мой вес. А я сначала не обращал внимания: делается и делается. Потом появилась боль в животе. Подошел к доктору, он отправил меня в больницу. Сделали две операции, потом уже боялся тяжести поднимать.

– Тренеры видели, с каким весом ты работаешь?

– Не знаю. Мне никто ничего не говорил и не останавливал. Но знаю, что если бы я сейчас был тренером, то распределил бы нагрузку индивидуально для каждого игрока. Так что теперь буду работать, с детьми, исходя из своего опыта – все-таки кое-чего повидал в своей хоккейной карьере.

Текст: Сергей Вишневский

Фото: intex-press.by, пресс-служба «Авиатора»